Аннотация

Часто предполагается, что права животных и защита окружающей среды идут рука об руку. Однако, проблема страданий животных в дикой природе порождает один из серьезных разрывов между этими философиями. Защитники окружающей среды обычно хотят оставить дикую природу нетронутой, в то время как защитникам животных следует поддержать исследование того, есть ли способы уменьшить вред, который испытывают дикие животные. Учитывая, что среди самых небольших и многочисленных диких животных страдания, по всей видимости, преобладают над счастьем, человечеству следует подумать дважды, прежде чем распространять дикую природу в иные места.

Содержание

Введение

В детстве я любил смотреть документальные фильмы о природе. Особенно захватывающими мне казались сцены, в которых хищники преследовали свою добычу. Мне было грустно узнать, что люди сокращают среду обитания диких животных, поскольку я считал природу красивой и хрупкой. Будучи подростком, я писал письма в Конгресс в защиту сохранения различных территорий дикой природы. Я думал, что вырасту и стану активистом в защиту окружающей среды, потому что считал, что сохранение окружающей среды — самый эффективный способ помочь будущим поколениям людей.

Затем, в 2005 году, я узнал о правах животных, и все поменялось.

Сначала я думал, что забота о животных идет рука об руку с защитой окружающей среды. Одной из первых книг, которые я прочитал об освобождении животных, была «Практическая этика» Питера Сингера, которая не только выступает против спесишизма, но и поддерживает сохранение окружающей среды. Большинство из веганов — защитники окружающей среды, и они часто используют экологические аргументы в пользу сокращения потребления мяса. Казалось естественным, что люди должны прекратить причинять вред животным через разрушение их среды обитания. И я предположил, что раз счастье животных важно само по себе, то уничтожение среды их обитания — это большая потеря радости, которая могла бы быть у диких животных. Мне казалось, что моя новообретенная забота о животных только укрепляет мой прежний настрой на защиту окружающей среды.

Защита окружающей среды и права животных

Спустя несколько месяцев после осознания, что животные заслуживают этического рассмотрения, я начал замечать противоречия между правами животных и защитой окружающей среды. Некоторые из различий между этими двумя идеологиями хорошо известны. Классическим примером служит охота на чрезмерно размножившихся оленей — защитники окружающей среды в основном ее поддерживают, в то время как активисты за права животных в основном выступают против.

Однако самой серьезной проблемой стали повсеместные страдания диких животных1. Защитники окружающей среды ценят экологический баланс между добычей, хищниками, паразитами и патогенами. Но если у нас есть сильная эмпатия к животным самим по себе, то мы понимаем, как ужасно быть съеденным заживо, умереть от недоедания или заразиться смертельным вирусом. Мы справедливо выступаем против таких болезней у людей, как ВИЧ, или против гибели людей из-за стихийных бедствий, несмотря на то, что перенаселение планеты людьми — одна из крупнейших причин разрушения окружающей среды. Так почему же применяются двойные стандарты, когда речь заходит о болезнях или бедствиях, от которых страдают дикие животные?

Люди, даже во времена охотников-собирателей, наслаждались довольно хорошей жизнью по сравнению с большинством животных: приличная часть детей достигала совершеннолетия; риски от хищников были относительно низкими; а продолжительность жизни измерялась десятилетиями, позволяя людям жить долго до того, как они столкнутся с болью смерти.

К сожалению, большинству животных не так везет. Взрослые особи многих видов живут не более нескольких лет. В среднем в стабильной популяции матери, как правило, рожают большое количество детей, из которых все кроме двух умрут до того, как смогут размножиться. Животные, находящиеся ниже в пищевой цепи, могут находиться в состоянии неусыпной бдительности, отслеживая опасность. А столкновения с хищниками могут наносить долгосрочный ущерб их психике, схожий с посттравматическим стрессовым расстройством.

Chinese mantis

Хуже всего ситуация у тех животных, которые наиболее многочисленны: мелких рыб, насекомых и т.д. Взрослые насекомые зачастую живут максимум несколько месяцев, а у каждой матери десятки или сотни детей. В среднем, молодое насекомое может прожить всего несколько дней или недель до смерти, возможно мучительной, от хищников, каннибализма, паразитов или суровой погоды.

Осознав эти вещи, я стал менее оптимистичным насчет того, что животные в дикой природе в сумме испытывают больше счастья, чем страданий. Более того, я пришел к выводу, что, вероятно, верно обратное. Экономист Ю-Кван Нг пишет об этом в одной из статей: природная «‎эволюционная экономия приводит к превышению суммы страданий над суммой удовольствий». Это ставило под сомнение мои прежние усилия по защите окружающей среды. Выступая за ее сохранение в предыдущие годы, я мог на деле увеличивать страдания.

«‎Естественное» не значит «‎хорошее»

Многие веганы выступают против убийства животных людьми, но принимают то, что животные убивают других животных в дикой природе. Например, Марк Бекофф выступает «‎против охоты, особенно людьми, которые не нуждаются в пище», но также он поддерживает реинтродукцию хищников: «‎мы должны освободить место для волков и других местных хищников, которые повторно колонизируют те регионы, где их истребили.»

Согласно этой логике, когда человек ест рыбу — это плохо, но когда пингвин съедает несколько фунтов рыбы каждый день — это приемлемо. Когда люди охотятся на оленей — это плохо, но когда волки охотятся на оленей — приемлемо. Однако сами рыбы и олени чувствуют себя ужасно, когда их убивают, независимо от того, кто на них охотился. (На самом деле быть разорванным на части волками может оказаться еще более болезненным, чем быть застреленным.)

Обычный ответ на это — что хищничество в дикой природе отличается от человеческой охоты тем, что хищникам для выживания требуется мясо. Как сказала Кэтлин Чемберс в онлайн-дебатах: «‎сравнение между львами, поедающими газелей, и людьми, поедающими животных, очень слабое. Все эти дебаты — о моральности поедания животных БЕЗ нужды. Львам НУЖНО есть газелей. Если бы они этого не делали, они бы в итоге умерли.» Но мы не применяем ту же логику в случае людей. Предположим, что голодающий лев напал на человека. Позволили бы мы льву съесть человека только потому, что ему нужна еда?

Конфликт между правом хищника на еду и правом добычи не быть съеденной — это не один к одному: в среднем волк убивает около 20 оленей в год. Артур Шопенгауэр признал асимметрию между интересами хищников и добычи, когда писал:

Говорят, что удовольствие в этом мире перевешивает боль; или, во всяком случае, между ними есть баланс. Если читатель хочет быстро проверить, так ли это, пусть сравнит соответствующие чувства двух животных, одно из которых занято поеданием другого.

(Эту цитату не следует понимать буквально, поскольку в ней не упоминается, что добыча, кроме того, наслаждалась в какие-то периоды своей жизни перед смертью.)

Многие люди явно или неявно верят, что то, что естественно — хорошо. Веганы отвергают такую моральную аргументацию, когда она используется для защиты всеедения на том основании, что люди такие от природы. Но часть защитников животных не всегда столь же быстро отвергает апелляцию к природе, когда речь заходит о страданиях диких животных. Например, объясняя, почему РЕТА не протестует против хищничества со стороны львов, один человек на Yahoo! Answers сказал: «‎[Фабричное фермерство] не естественно. Львы, пожирающие газелей — естественно.» Другой вторил ему: «‎Львы делают это для выживания, и это естественно.»

Но природа не оптимизирована для сострадания; она оптимизирована холодными, суровыми силами эволюции. Как отмечает Ричард Докинз: «‎Наблюдаемая нами Вселенная обладает в точности теми свойствами, которых и следовало ожидать, если в самой основе её нет ни замысла, ни цели, ни добра, ни зла, ничего, кроме слепого, безжалостного безразличия.» Вместо того, чтобы стремиться просто сохранить жестокости природы, как хотят защитники окружающей среды, мы должны изучить, как разные экологические стратегии влияют на благополучие диких животных, и оказать больше поддержки тем из них, которые, как мы ожидаем после тщательного исследования, уменьшат страдания диких животных.

Беспомощны ли мы в отношении страданий диких животных?

Питер Сингер выразил сомнения насчет возможности изменения природы ради помощи диким животным: «‎с практической точки зрения я совершенно уверен, что, судя по прошлым попыткам человечества приспособить природу под собственные цели, мы с большей вероятностью увеличим общее количество страданий животных, чем уменьшим его, если будем вмешиваться в дикую природу.» Но если в дикой природе больше страданий, чем счастья (что выглядит правдоподобным), то это утверждение неверно2, поскольку правдоподобно, что присвоение людьми мест обитания диких животных уменьшает их страдания даже притом, что у людей не было такой цели. Согласно опубликованному в 2014 году ‎отчету «Living Planet»: «‎популяции животных примерно вдвое меньше, чем они были […] 40 лет назад.» Согласно статье 2014 года в Science схожая тенденция наблюдается и у беспозвоночных.

Есть причины для беспокойства насчет экологических последствий для человечества. Например, изменение климата увеличит вероятность глобальной нестабильности и войны в ближайшие десятилетия, что не только причинит вред людям в краткосрочной перспективе, но также может принести долгосрочный вред сентиентной жизни в далеком будущем. Делая выбор, влияющий на окружающую среду, важно сбалансировать конкурирующие ценности. Но мы должны по меньшей мере рассмотреть вопрос о страданиях диких животных, а не фокусироваться исключительно на человеческих проблемах или предполагать без причин, что в общем случае у диких животных хорошая жизнь.

Миллиарды диких позвоночных и квадриллионы диких беспозвоночных страдают прямо сейчас по всему миру. Это трагедия неотложной значимости, но, к сожалению, это даже не худший вариант будущего. Некоторые футуристы предлагают распространять дикую природу на другие планеты такими гипотетическими путями, как «‎терраформирование» или «‎направленная панспермия». Другие предполагают, что в будущем будут запускаться огромные количества симуляций реальности. Такие симуляции могут содержать огромные популяции диких животных или других сентиентных существ. Как правило, в размышлениях о таких сценариях уделяется мало внимания субъективным переживаниям этих существ. Так что простейший и самый важный способ уменьшить страдания диких животных — не распространять их.

Богословы давно задаются вопросом: почему Бог допустил столько страданий в природе? Если мы распространим дикую природу в иные места, именно нам будет адресован этот вопрос.

Что еще почитать

Примечания переводчика:

  1. В данном тексте автор рассматривает права животных с точки зрения гедонистического утилитаризма, поэтому вопрос в конечном итоге сводится лишь к благополучию животных. Однако анализ положения диких животных можно провести и при помощи иных подходов к правам. Возможно, некоторые из подходов не поддерживают сделанные автором выводы, но вероятно, что такие подходы давали бы меньше оснований и для веганства. ↩

  2. Согласно негативной версии утилитаризма, которой придерживается автор, преобладание страданий над удовольствиями вообще не требуется, чтобы сделать вывод о том, что уменьшение числа диких животных через сокращение среды их обитания при прочих равных было бы желательным. Но в рамках классического утилитаризма ответ может зависеть от баланса страданий и удовольствий. ↩