Некоторые комментаторы недавно выразили беспокойство по поводу мысли о постоянном их расщеплении на миллионы других людей, что прямо и неизбежно предсказывает квантовая механика.

Другие признались, что им неясно, как многомирие должно повлиять на планирование: если вы решаете пристегнуть ремень безопасности в этом мире, увеличивает ли это вероятность того, что другая версия вас отстегнет свой ремень безопасности? Не эгоистичны ли вы за ее счет?

Просто вспомните закон Игана: все складывается в нормальность*.

(названо в честь Грега Игана, из его книги «Карантин»1.)

Фрэнк Саллоуэй сказал2:

Иронично, что психоанализ имеет преимущество над дарвинизмом именно потому, что его предсказания настолько диковинны, а объяснения настолько контринтуитивны, что мы думаем: это действительно правда? Как радикально! Идеи Фрейда настолько интригуют, что люди готовы за них платить, в то время как один из величайших недостатков дарвинизма состоит в том то, что мы чувствуем, будто уже знаем его, — потому что в каком-то смысле так оно и есть.

Когда Эйнштейн опроверг ньютоновскую версию гравитации, яблоки не перестали падать, а планеты не направились к Солнцу. Каждая новая физическая теория должна включать успешные предсказания старой теории, которую она вытеснила; она должна предсказывать, что небо будет голубым, а не зеленым.

Так что не думайте, что концепция многомирия появилась для того, чтобы делать странные, радикальные и захватывающие предсказания. Она складывается в нормальность.

Тогда почему кого-то это должно волновать?

Потому что однажды был задан вопрос, увлекательный для рационалиста: что в целом составляет нормальность?

И ответом на этот вопрос оказывается квантовая механика. Это квантовая механика составляет нормальность.

Если бы вместо квантовой механики было что-то другое, вот тогда мир выглядел бы странным и необычным.

Имейте это в виду, когда задаетесь вопросом, как жить в странной новой вселенной, состоящей из множества миров: вы всегда в ней жили.

Религии, как говорят антропологи, обычно обладают свойством, которое называется «минимальная контринтуитивность»; они достаточно поразительны, чтобы их запомнить, но не настолько причудливы, чтобы их было трудно запомнить. У Анубиса голова собаки, что делает его запоминающимся, но остальная часть его тела — человеческая. Духи могут видеть сквозь стены; но они тоже могут проголодаться.

Но физика — это не религия, устроенная так, чтобы удивить вас ровно настолько, чтобы запомниться. Лежащие в основе явления настолько контруинтуитивны, что людям требуется долгое изучение, чтобы разобраться в них. Но явления на поверхности совершенно обыкновенны. Вы никогда не увидите другой мир краешком глаза. Вы никогда не услышите голос другой версии вас. Это однозначно запрещено законами. Извините, вы просто шизофреник.

Акт принятия решений не имеет какого-то особого взаимодействия с процессом, разветвляющим миры. В вашем разуме, в вашем воображении решение кажется точкой разветвления, где мир может пойти двумя разными путями. Но вы бы чувствовали такую ​​же неопределенность и представляли бы себе те же альтернативы, если бы мир был только один. Именно так люди и думали на протяжении веков до появления квантовой механики, и они до сих пор представляют альтернативные сценарии, которые могут наступить в результате их решений.

Решение и декогеренция — совершенно ортогональные вещи. Если бы ваш мозг никогда не становился декогерентным, то этому одному когнитивному процессу все равно пришлось бы представлять разные варианты выбора и их разные последствия. А камень, который не принимает решений, подчиняется тем же законам квантовой механики, что и все остальное, и неистово расщепляется, лежа на одном месте.

Приходя к решению, вы расщепляетесь не больше чем когда вы делаете вдох. Вы просто все время расщепляетесь в результате декогеренции, которая никак не связана с выбором.

Есть множество миров, и в каждом мире все складывается в нормальность: яблоки не перестают падать. В каждом мире люди выбирают тот курс поведения, который им кажется наилучшим. Возможно, они придерживаются другого образа мышления, видят новые последствия или упускают старые, и приходят к другому выбору. Но дело не в том, что по одному миру приходится на каждый выбор. Дело не в том, что одна версия вас выбирает то, что кажется лучшим, а другая — то, что кажется худшим. В каждом мире яблоки продолжают падать, а люди продолжают делать то, что кажется им хорошей идеей.

Да, вы можете придраться к исключениям из этого правила, но это нормальные исключения. Все это складывается в нормальность во всех мирах.

Вы не можете «выбрать, в каком мире оказаться». Во всех мирах делаемый людьми выбор определяет последствия таким же образом, как и в одном-единственном мире.

Выбор, который вы делаете здесь, не оказывает какого-то странного балансирующего влияния на какой-то другой мир. Между декогерентными мирами нет казуальной связи. В каждом мире выбор людей определяет будущее именно этого мира, а не какого-то другого.

Если вы можете представить себе принятие решений в одном мире, вы можете представить себе принятие решений и во многих мирах: просто пусть мир постоянно расщепляется, а в остальном подчиняется тем же самым правилам.

Ни в одном мире два плюс два не равняется пяти. Ни в одном мире космические корабли не могут двигаться быстрее скорости света. Все квантовые миры подчиняются нашим законам физики; их существование изначально и утверждается нашими законами физики. С самого начала не произошло ни одной необычной штуки ни в этом, ни в каком-либо другом мире. Все события подчиняются законам.

Существуют ли ужасные миры, на которые вы совершенно не в состоянии повлиять? Конечно. Также и в двенадцатом веке произошли ужасные вещи, на которые вы не можете повлиять. Но вы не несете ответственности за двенадцатый век, потому что он, как говорится в причудливой фразе, «уже случился». Я бы посоветовал вам рассматривать каждый мир, который находится за пределами вашего будущего, как часть «обобщенного прошлого».

Живите в своем мире. До того, как вы узнали о квантовой физике, у вас не было искушения попробовать жить в мире, которого, как казалось, не существует. Ваши решения должны соответствовать той же самой нормальности: вам не следует пытаться жить в квантовом мире, с которым вы не можете связаться.

Ваша теория принятия решений должна (почти всегда) быть той же самой, независимо от того, предполагаете ли вы, что что-то произойдет с вероятностью 90% или это произойдет в 9 из 10 миров. Сейчас, поскольку людям трудно справляться с вероятностями, может быть полезно визуализировать, как что-то происходит в 9 из 10 миров. Но это просто поможет вам использовать нормальную теорию принятия решений.

Сейчас хорошее время, чтобы начать учиться как “заткнуться и умножать”. Как я отмечаю в «Лотереи: бессмысленная трата надежды»:

Человеческий мозг не проводит 64-битные вычисления с плавающей точкой, и не может снизить эмоциональную силу положительного предвосхищения, умножив её на 0,00000001, если не приложить к этому усилий.

И в «Новой улучшенной лотерее»:

Между нулевым и ничтожно малым шансом стать богатым разница ничтожно малого порядка. Если вы сомневаетесь, положим, что этот ничтожно малый шанс — единица, делённая на гуголплекс.

Если вы думаете о мире, который мог бы появиться законным путем, но вероятность которого составляет одну квадриллионную, и в этом мире происходит что-то очень приятное или очень ужасное . . . ну, возможно, он существует, если он законен. Но вам нужно попытаться высвободить в своих центрах вознаграждения или аверсивных центрах одну квадриллионную долю нейротрансмиттеров, чтобы вы могли соответствующим образом взвешивать этот мир в своих решениях. Если вы не думаете, что сможете это сделать . . . то не думайте о нем.

В противном случае вы могли бы пойти и купить лотерейный билет, используя стратегию квантового случайного числа, которая гарантированно приведет к крошечному мегавыигрышу.

Или вот еще как можно думать об этом: рассматриваете ли вы возможность потратить немного ментальной энергии на мир, частота которого в вашем будущем будет меньше триллионной доли? Тогда купите в местном игровом магазине десятигранный кубик и, прежде чем начать думать об этом странном мире, начните бросать кубик. Если на кубике выпадет 9 двенадцать раз подряд, вот тогда можете подумать об этом мире. В противном случае не тратьте время зря; время на размышления — это ресурс, который следует расходовать мудро.

Вы можете бросать кости сколько угодно раз, но не сможете думать о том мире, пока двенадцать раз подряд не выпадет 9. Тогда вы можете подумать о нем на минуту. После этого вам нужно снова начать бросать кубик.

Это может помочь вам прочувствовать идею «триллиона к одному» на более интуитивном уровне.

Если в какой-то момент вы ловите себя на мысли, что квантовая физика может иметь какое-то странное, ненормальное следствие для повседневной жизни, то вам, вероятно, стоит тут же остановиться.

О, ну есть парочка последствий многомирия для этики. Утилитаризм среднего вдруг начинает выглядеть намного привлекательнее — вам не нужно беспокоиться о создании как можно большего числа людей, потому что уже есть множество людей, исследующих пространство возможностей. Вы просто хотите, чтобы среднее качество жизни в будущих мирах, за которые вы несете ответственность, было как можно выше.

А еще вам всегда нужно наслаждаться открытиями, которые вы совершаете лично для себя. Бессмысленно говорить о том, что вы «первый» или «единственный» человек, знающий что-то, когда все познаваемое уже известно в мирах, которые не находятся ни в вашем прошлом, ни в вашем будущем, ни прежде вас, ни после вас.

Но, по большому счету, все это складывается в нормальность. Если ваше понимание множественности миров хоть немного шаткое и вы раздумываете о том, чтобы поверить какому-то странному утверждению, или испытать какую-то странную эмоцию, или спланировать какую-то странную стратегию, то я могу дать вам очень простой совет: не делайте этого.

Квантовая вселенная — это не какое-то странное место, куда вас забросили. А то, каким мир был всегда.

*. Примечание переводчика: в оригинале эта фраза звучит как “it all adds up to normality”, а в имеющемся переводе книги Грега Игана на русский “все всегда приходит в норму”. ↩︎

1. Greg Egan, Quarantine (London: Legend Press, 1992). ↩︎

2. Robert S. Boynton, “The Birth of an Idea: A Profile of Frank Sulloway,” The New Yorker (October 1999). ↩︎