Расширение морального круга человечества так, чтобы оно включало в себя всех сентиентных существ, выглядит одной из самых неотложных и важных задач, стоящих перед нами. И все же есть значительный риск того, что такая увеличенная моральная инклюзивность может на деле привести к увеличению будущих страданий. Как отмечает Брайан Томасик:

Можно спросить: “Почему бы просто не содействовать расширению круга сочувствия, без фокуса на страданиях?” Ответ в том, что большее сочувствие само по себе может увеличить страдания. Например, большинство из людей, которые в общем смысле заботятся о диких животных, делают вывод, что нужно сохранять места обитания диких животных — отчасти из-за того, что эти люди недостаточно сфокусированы на испытываемых дикими животными страданиях. Подобным же образом, общая забота о будущей цифровой сентиентности может побуждать людей создавать как можно больше счастливых цифровых умов, даже если это одновременно подразумевает увеличение риска цифровых страданий в результате колонизации космоса. Уделение особого внимания уменьшению страданий имеет решающее значение для выработки правильной позиции по многим из таких вопросов.

В самом деле, многие классические утилитаристы включают нечеловеческих животных в свой моральный круг, но все еще считают допустимым, и в некотором смысле морально хорошим, создание нами существ, чтобы они могли прожить “в целом позитивные жизни”, после чего быть съеденными нами (я писал, что эта точка зрения ошибочна почти независимо от того, с точки зрения какого вида конвеквенциализма посмотреть). И некоторые, кажется, даже думают, что большинство жизней на фабричных фермах могут быть такими “в целом положительными жизнями”. Очевидно, что широкий круг морального рассмотрения не гарантирует нежелания допускать создания больших страданий.

В более общем плане есть значительное число широко одобряемых этических позиций, которые способствуют увеличению, а не уменьшению численности популяций существ, входящих в наш моральный круг, по крайней мере при условии, что в жизни этих существ будут соблюдены определенные условия. И у многих из этих этических позиций такие условия довольно свободны, из чего следует, что эти взгляды легко могут допускать и даже требовать создания большого числа страданий ради некоторого (предположительно) большего блага.

В самом деле, истинно, что даже взгляды, согласно которым требуется огромное количество счастья, чтобы перевесить некоторое количество страданий, все еще легко могут позволить создание больших количеств страданий. Это иллюстрируется в следующем соображении (цитируется из предпоследней главы моей книги об эффективном альтруизме):

рассмотрим практические последствия следующих двух моральных принципов: 1) мы не допустим создания ни одного момента наихудших форм страдания […] в обмен на какие угодно количества счастья, и 2) мы допустим один день таких страданий в обмен на десять лет самого возвышенного счастья. Какое будущее мы могли бы принять, следуя тому или другому принципу? Представьте себе будущее, в котором мы колонизируем космос и максимизируем число сентиентных существ в доступной нам вселенной на протяжении всей ее будущей истории. Их число, вероятно, превысит 1030. Если учесть такое количество существ и предположить, что каждое из них проживет сто лет, окажется, что принцип 2) выше допускает колонизацию космоса, которая в сумме создала бы более 1028 лет [наихудших форм страдания] при условии, что остальные состояния опыта будут в высшей степени счастливыми. Вот насколько велика разница между принципами вроде 1) и 2); между тем, считаем ли мы страдание неразменным или нет. И обратите внимание, что даже если мы изменим обменный курс на порядки — скажем, потребовав в 1015 раз больше возвышенного счастья за единицу экстремального страдания, чем было в принципе 2) выше, — мы все равно позволим создать огромное количество экстремальных страданий; в конкретном случае, когда требуется в 1015 раз больше счастья, мы допустили бы более 10000 миллиардов лет [наихудших форм страдания].

Это подчеркивает важность глубокого осмысления вопроса о том, какие компромиссы, если таковые возможны, мы считаем приемлемыми в том, что касается создания страданий, включая экстремальные страдания.

Из вышеприведенных соображений о популярных этических позициях, поддерживающих более крупные будущие популяции, следует, что есть определенная вероятность — на первый взгляд низкая, но все еще значительная вероятность — что более узкий моральный круг может на деле привести к уменьшению будущих страданий у исключенных из него существ (делая менее вероятными усилия по созданию этих существ на Земле и за ее пределами).

Следствия

Несмотря на этот риск, я все еще считаю, что в целом расширение морального круга вполне выгодно в математическом ожидании. Однако оно представляется менее благотворным и значительно менее надежным (в отношении цели уменьшения экстремальных страданий), чем продвижение систем ценностей, фокусирующихся на страдании. И оно выглядит менее надежным и полезным, чем двуединая стратегия, сфокусированная как на расширении нашего морального круга, так и на углублении нашей обеспокоенности страданиями. Обе вещи выглядят необходимыми, но недостаточными по одиночке. Если мы углубим обеспокоенность страданиями, не расширив моральный круг, то наша углубленная забота может не достичь подавляющего большинства сентиентных существ. С другой стороны, если мы расширим наш моральный круг, не углубляя нашу обеспокоенность страданиями, то мы можем в итоге позволить существам из нашего морального круга перенести огромные страдания.