[Изначально эта статья была опубликована Sentience Politics. Она не обязательно отражает текущее мнение автора.]
Как мы можем распорядиться нашими ограниченными ресурсами, чтобы как можно сильнее помочь как можно большему числу сентиентных существ? Если мы будем следовать менее эффективным подходам — может, потому что они нам лично более привлекательны, их проще распознать, проще реализовать или проще оценить их эффективность — мы рискуем не помочь многим другим существам, которым мы могли бы помочь. Так какие меры наиболее перспективны для прекращения наибольшего количества страданий? Мы постоянно задаёмся этим вопросом, и ниже перечислены пути предотвращения значительных страданий, которые мы сейчас считаем наиболее многообещающими. Большинство из них направлены на помощь животным в сфере промышленного животноводства — этот наш приоритет мы обсуждали в статье «Альтруизм, числа и промышленное животноводство».
Политические действия и социальные изменения
Многие движения в итоге достигают успеха, когда решение проблемы утверждается через закон. Движение против огромных страданий, вызванных спесишизмом (видовой дискриминацией), в итоге должно привести к прекращению пренебрежения интересами нечеловеческих животных в юридической сфере. Движению нужно стать политическим, и уже сейчас может быть много вариантов политических действий, которые можно предпринять.
Общественности может быть проще поддержать политические меры, которые уже соответствуют их ценностям, чем менять свои повседневные привычки. Из-за этого политическое действие может быть более многообещающим подходом, чем обращение к потребителям, которое сейчас доминирует в сфере защиты сельскохозяйственных животных.
Тем не менее, амбициозные политические кампании, — возможно, включая наши будущие инициативы по запрету промышленного животноводства, — вряд ли смогут добиться успеха в ближайшем времени. Вложение ресурсов в проекты, которые, скорее всего не достигнут своих непосредственных законодательных целей, может казаться неэффективным, и, возможно, оказаться таким на деле. Однако, хотя политическое действие может быть вложением с высоким риском, мы также можем ожидать, что оно будет иметь значительно более высокую ценность, — как из-за огромного количества страданий, которые будут устранены в случае успеха, так и потому, что кампании имеют значительную ценность помимо своих политических успехов.
Запуск громкой политической инициативы может привести к общественным дебатам о том, как мы обращаемся с нечеловеческими животными, и мобилизовать многих людей против спесишистских практик, причиняющих колоссальные страдания. Например, движение Occupy Wall Street не добилось непосредственной законодательной реформы, но оно вынудило вынести вопрос экономического неравенства на общественное обсуждение. Благодаря действиям активистов экономическое неравенство стало важной темой в американской (и международной) политике.
Чем больше людей узнают о спесишизме и отвергнут его, тем проще нам будет разбираться со всеми формами страданий, испытываемых нечеловеческими существами. И один из лучших способов вынести вопрос спесишизма на общественное обсуждение — это участие в политическом активизме с антиспесишистскими целями.
Какой политической работой мы должны заниматься? Есть множество вариантов, и мы считаем, что перспективной стратегией будет сочетание следующих четырёх подходов.
Мы можем работать над инициативами, которые немедленно устранили бы значительные страдания в случае успеха, — такими как общегосударственные или национальные запреты на промышленное животноводство. Если они увенчаются успехом, эти запреты значительно сократят число страданий. Но даже если они не будут успешными, такие инициативы всё равно усилят общественные дебаты по вопросу промышленного животноводства. Они дадут медийные возможности для побуждения людей к более широкому противостоянию спесишизму, а также помогут нарастить импульс для будущих кампаний.
Мы также можем работать над инициативами, которые начинают с умеренных требований, но позже расширяют их. В дальнейшем они могут помочь многим животным, и они тоже поспособствовали бы общественному обсуждению проблемы спесишизма. Например, можно начать с требования основных прав на телесную и психическую неприкосновенность для тех нечеловеческих существ, которые наиболее близки к людям.
Мы также можем работать над инициативами по увеличению доступности еды, не содержащей продуктов животного происхождения, обеспечению финансирования технологий и отраслей, производящих такую еду, а также отмене государственного финансирования животноводческой индустрии.
Наконец, мы можем работать над инициативами, направленными на запрет отдельных вредных практик, чтобы облегчить страдания, которые многие животные сейчас испытывают, — как это делали группы в разных странах в течение последних двух десятилетий. Например, ЕС запретил клеточное содержание телят, Швейцария запретила клеточное содержание птиц, а Нидерланды — удаление клювов у птиц. Такие инициативы могут иметь ограниченное влияние в краткосрочной перспективе, но в общественном обсуждении можно указывать на них как на шаг в правильном направлении от промышленного животноводства и, в более широком смысле, от спесишизма.
Мы ожидаем, что такое разнообразие инициатив привлечёт и мобилизует людей с разными интересами. Например, движение за права человека может быть особенно заинтересовано в защите прав других приматов. Общественность может заинтересоваться ликвидацией промышленного животноводства. А защитники окружающей среды, представители органов здравоохранения и политики, стремящиеся снизить затраты на экологию и общественное здравоохранение, могут заинтересоваться заменой продуктов животного происхождения на культивируемые и растительные альтернативы. Долгосрочный культурный отход от спесишизма должен в конечном итоге отразиться в наших правящих институтах, которые его усилят. Благодаря такому разнообразию политических инициатив мы можем заручиться широкой поддержкой для политических изменений, поддерживать интерес СМИ и укреплять движение по защите животных.
Технологические решения
Если мы сможем напрямую заменить продукты, связанные с большими страданиями, такие как мясо животных, на более приемлемые варианты, — например, на культивируемое или растительное мясо, — мы сможем устранить значительные страдания, не требуя от людей изменения их поведения или даже участия в политических изменениях. Им достаточно будет принять лишь незначительные изменения в продуктах, которые они потребляют. И мы можем сделать это простым для них с помощью соответствующих достижений технологии. Заметим, что отклики в СМИ на культивируемое и растительное мясо были восторженными, что может сыграть важную роль в его массовом принятии.
Исследователи, инвесторы и предприниматели уже активно разрабатывают культивируемые и растительные альтернативы мясу, молоку и другим продуктам животного происхождения. Если у нас получится создать более жизнеспособные альтернативы для потребления — возможно, даже лучшие, чем уже ставшие популярными растительные альтернативны молочных продуктов, — это могло бы спасти миллиарды животных от содержания и убийства в условиях интенсивного сельского хозяйства.
Психология также показала, что наше поведение может влиять на наши убеждения и моральные позиции. Чем меньше продуктов животного происхождения люди едят, тем проще им будет уйти от спесишизма, поскольку они будут меньше вовлечены в причинение страданий животным. Таким образом, пища, не содержащая продуктов животного происхождения, может способствовать долгосрочным изменениям общества и помогать социальным и политическим усилиям.
Увеличение потенциала и повышение эффективности
Способствование политическому прогрессу, изменение поведения людей и технологические решения могут напрямую помочь многим существам. Но когда у таких направлений ограничены и таланты, и финансирование, может быть целесообразнее сосредоточиться на наращивании числа сторонников, исследователей и поддержки этих направлений, вместо того чтобы непосредственно работать в этих направлениях самим.
Особенно важно поощрять людей поддерживать наиболее эффективные стратегии. И мы ожидаем, что повышение эффективности движения в защиту животных более реализуемо, чем увеличение его численности (мы предполагаем, что это верно и для многих других движений). Это связано с тем, что движение лишь недавно начало измерять результаты своей деятельности и учитывать психологические, социальные, исторические и научные данные при принятии стратегических и тактических решений.
Финансирование
Возможно, самый очевидный способ поддержать прямую работу — особенно если мы сами для неё не подходим — это её финансировать. Движение за права животных, как и любое движение за социальную справедливость, для достижения своих целей нуждается в финансировании. Баз ресурсов не осуществить исследования, информационные кампании и политические инициативы.
Мы могли бы сделать еще один шаг — поддержать организации, которые собирают средства на эффективные проекты. Если вы хотите поддерживать те организации, которые рекомендуются оценщиками Animal Charity Evaluators (ACE) в качестве наиболее эффективных, вместо прямых пожертвований этим организациям вы можете пожертвовать в ACE. В прошлом году за каждый $1, пожертвованный напрямую этим организациям, ACE направила им $5, что дало их финансированию «эффект множителя».
Жертвовать какой-то процент нашего собственного дохода очень поможет делу. И традиционные стратегии сбора средств, такие как сбор пожертвований в ведра или платное «членство» жертвователей, которые вносят небольшие суммы каждый месяц, также могут помочь. Но для работы многих организаций необходимы крупные пожертвования — в среднем 88% финансирования поступает от всего лишь 12% доноров — и проекты, выходящие за рамки привычного, могут оказаться трудными для понимания широкой общественности, так что усилия по сбору небольших пожертвований от широкой общественности отнимают много времени, но мало что дают и на них нельзя положиться.
Для преданных делу людей более надежным способом поддержать такие проекты может быть стратегия «зарабатывать, чтобы жертвовать»: выбрать высокооплачиваемую карьеру, чтобы жертвовать значительную часть своей зарплаты на эффективные проекты. Люди, которые достаточно преданы делу, чтобы рассмотреть такой вариант, могут подойти и для работы в самих эффективных организациях. Но если конкретно их способности, образование и личные качества располагают к стратегии «зарабатывать, чтобы жертвовать», она может оказаться более эффективной. Один человек, зарабатывающий, чтобы жертвовать, своими пожертвованиями может покрывать расходы организации на нескольких сотрудников, которых в ином случае она не смогла бы нанять. Тогда эффект получается значительно выше, чем если бы человек сам занял в ней должность.
Исследования
Также можно участвовать в исследовательской деятельности для получения дополнительной информации об эффективных стратегиях по уменьшению страданий, или поддерживать такие исследования. Эти исследования могут помочь активистам, непосредственно работающим над проблемой, достичь большего результата.
Нам нужны исследователи, чтобы работать 1) над эмпирическими вопросами, касающимися психологии, социологии и истории социальных движений, 2) над релевантными эмпирическими вопросами в области науки и экономики, а также 3) для рассмотрения философских вопросов. И нам необходимо сотрудничество между практической работой и исследованиями, чтобы не упустить возможности значительно увеличить нашу эффективность.
Почему не изменение потребительских привычек?
Одна очень распространённая стратегия уменьшения значительных страданий — продвигать питание без использования продуктов животного происхождения (диеты, часто называемые «веганскими» или «растительными»). Устранение животных и продуктов животного происхождения из нашего рациона может спасти сотни животных в год от промышленных ферм и забоя. И, возможно, что ещё важнее, отказ от поедания животных (или других продуктов животного происхождения) может сообщить окружающим, что мы заботимся об этих животных. В зависимости от того, как мы говорим о нашем вегетарианстве или веганстве с людьми в нашем окружении, мы также можем помочь им понять наш выбор не просто как личное предпочтение, а как отказ от спесишистских практик, серьёзно вредящих животным. Наше социальное влияние может помочь им бороться с их собственным спесишизмом и мотивировать их делать больше полезного для животных.
К сожалению, люди очень сильно сопротивляются изменению как своих убеждений, так и своего поведения, особенно когда дело касается настолько укоренившихся привычек, как пищевые предпочтения. Оспаривание моральности потребления животных в пищу может вызвать у людей чувство, что их атакуют. В таких ситуациях люди часто начинают оправдывать имеющиеся у них убеждения и поведение. Есть и другие убедительные исторические прецеденты и психологические причины предпочитать подходы, которые фокусируются больше на институтах, эксплуатирующих животных, чем на потребительских привычках, поддерживающих эти институты. Поэтому, хотя мы и считаем изменение потребительских привычек ценным, наша деятельность в этой сфере в основном ограничивается законодательными инициативами, направленными на улучшение доступа к питанию без продуктов животного происхождения.
Однако стоит отметить, что все мы можем перейти на питание без продуктов животного происхождения (или, по крайней мере, почти без них) без ущерба для другой нашей деятельности. Поэтому, хотя мы и не считаем продвижение потребительских изменений такой эффективной стратегией помощи животным, как другие стратегии, мы всё же рекомендуем питание без продуктов животного происхождения.
Заключение
Поскольку наши ресурсы ограничены, мы не можем помочь всем. Чтобы помочь как можно большему числу существ, нам нужно понять, какие стратегии приносят наибольшую пользу, следовать им и поддерживать только их.
Политические действия могут привести к большим успехам, и хотя вероятность их успеха может быть низкой в ближайшем будущем, политические кампании могут вызвать интерес СМИ и общественные дебаты, которые привлекут сторонников. И, продвигая разнообразные политические инициативы, мы можем заручиться широкой поддержкой.
Продвижение технологических достижений, таких как культивируемое мясо, перспективно, потому что у людей не будет особых причин выступать против изменений, которые оказывают столь положительное влияние как на животных, так и на окружающую среду, не причиняя даже малейшего неудобства самим людям. Эти технологии немедленно избавят многих животных от страданий, а также могут уменьшить предвзятость, которая затрудняет борьбу с нашим спесишизмом.
Также мы можем работать над увеличением потенциала, исследованиями и повышением эффективности движения в защиту животных. По сравнению с увеличением числа осознанных потребителей и общим расширением движения, увеличение нашей эффективности и привлечение особенно перспективных людей, похоже, может принести большие выгоды при относительно низких затратах.
Наконец, хотя обращение к потребителям выглядит привлекательно, учитывая количество животных, которых может спасти один веган, превращение людей в веганов (или вегетарианцев, или редуктарианцев) требует больше ресурсов, чем другие стратегии. Вдобавок, продвижение индивидуальных изменений в рационе вряд ли приведёт к глобальным изменениям в том, как общество воспринимает нечеловеческих животных. Это может помочь нам в достижении цели, но скорее всего не так сильно, как альтернативные стратегии. Важно отметить, что обращение к потребителям в настоящее время доминирует в движении за права сельскохозяйственных животных, оставляя другие эффективные стратегии сильно недооценёнными.
Эта статья входит в серию статей, ранее публиковавшихся на Sentience Politics:
- Против видовой дискриминации
- Альтруизм, числа и промышленное животноводство
- Как эффективно уменьшить страдания животных
- Проблема страданий диких животных
- Важность далекого будущего
- The Benefits of Cause-Neutrality